Побег из Собибора (1987)

Прочитало: 10 682

◴ 5 мин.

РУТГЕР ХАУЭР ПРОТИВ КОНСТАНТИНА ХАБЕНСКОГО

Фильм Константина Хабенского «Собибор» (2018) я посмотрел раньше, чем «Побег из Собибора» (1987) Джека Голда с Рутгером Хауэром в главной роли. Оно и к лучшему. Если бы вышло наоборот, то на российский фильм плевался бы еще больше. Вот он – разрыв в профессионализме, целая пропасть.

Сначала чуть статистики, подтверждающей, что не я один так думаю. «Побег из Собибора» в год его выхода посмотрели 31 миллион американцев. Российский «Собибор» — 1,26 млн россиян. Наше кино не получило ничего, их фильм – два «Золотых глобуса» (за лучший фильм и лучший актер второго плана).

Да, актером второго плана при награждении назван Рутгер Хауэр. И да, по экранному времени он уступает Алану Аркину. Но Хауэр так тянет на себя одеяло, так магнитит внимание, что я его назвал исполнителем главной роли. Да оно и верно, роль реального Александра Печерского в побеге из реального Собибора была, по крайней мере, одной из главных.

Конечно, фраза «Рутгер Хауэр против Константина Хабенского» немного провокационна. В успехе британско-югославского фильма заслуга не только Хауэра, но всей съемочной группы, большего профессионализма в кинопроизводстве, большего уважения к истории в сценарии.

Можно сравнить и самих сценаристов. Хотя тут счет вообще будет «всухую». Выдерну (не совсем наугад) по человеку из двух списков. В западном фильме окажется Реджинальд Роуз, сценарист «12 разгневанных мужчин» — одного из лучших фильмов мирового кинематографа. В нашем Андрей Назаров, сценарист фильма «Танки» — одного из худших российских фильмов на околовоенную тему.

Сценарий – это именно то, что я бы поставил во главу угла при сравнении «Собибора» и «Побега из Собибора». Насколько в нашем всё скомкано, невнятно, артхаусно, безумно, настолько в западном фильме логично, исторично, разумно и внятно.

Из российского фильма решительно ничего не удается понять из устройства и функционирования лагеря смерти Собибор. Равно как и о деталях подготовки побега. Британско-югославское кино основано на книге, написанной по следам воспоминаний выживших, расследований преступлений нацизма, документов. Отсюда четкая стройность.

Вот лагерь смерти. Вот его территория, разбитая на сектора. Вот так прибывают поезда с обреченными на уничтожение евреями. Вот разница в приеме польских и голландских евреев. Первых везут и принимают как скот, вторых как уважаемых пассажиров. Впрочем, конец для всех один – газовая камера.

Здесь не смакуют эротические подробности, не делают из начальника лагеря сексуального маньяка. Показывают всё строго и деловито. Без откровенностей фильма 2018 года. Никаких сцен прямого истребления. И всё же создается атмосфера куда более гнетущая, атмосфера ужаса и обреченности. Еще раз: не прямолинейными грубыми сценами в лоб, а художественными средствами.

Трубы крематория, регулярно мелькающие на заднем плане, не переставая выбрасывают черный дым. И выжившие заключенные, и зритель пропитываются этим дымом, осознают весь его ужас.

Опять же, как невнятно вводятся персонажи в русском фильме, и как они представляются в западном. Почувствуйте разницу. Внезапно откуда-то впрыгивающий в сценарий Александр Печерский Константина Хабенского не производит никакого впечатления (разве что демонстрирует свои причиндалы), о нем ничего не ясно до самого конца.

А теперь посмотрим, как входит в «Побег из Собибора» Печерский Рутгера Хауэра. Это происходит почти через час экранного времени. Но как сильно, как знаково, как определяюще. Одно только его появление очерчивает и характер героя, и его роль в событиях.

За этот час зритель уже проникся логикой лагерной жизни, подавленностью выживающих здесь, безнадегой, пережил тяжелую и очень сильную сцену расстрела, оценил всесилие лагерной охраны.

И вот обычный сентябрьский лагерный день. Подавленные недавним расстрелом заключенные занимаются своими делами, клонят головы, низят взгляд. И вдруг все замирают: в раскрытые ворота, печатая шаг, стройными рядами входит не толпа, но отряд новых заключенных – пленных солдат и офицеров Красной Армии. Справа вышагивает Печерский, твердо отдающий команды.

Тут не только гражданские евреи опешили, тут лагерная охрана лишилась дара речи. И если бы только она могла понять, каких волков запустила в свой лагерь. Твердость, умение отдавать команды и повиноваться, слаженность действий, в конце концов, еще не израсходованная физическая сила новичков – всё это проступает так резко. Это мгновенно объясняет роль Печерского и его товарищей в побеге.

Перед этим лагерь в фильме прошел долгую дорогу. Сугубо гражданские заключенные (тут, кстати, тоже объяснено, почему они здесь не уничтожены, чем занимаются и сколько их) отчаянно, но неумело готовят побег. Сколачивается группа, выделяется лидер, представляются герои, раскрываются характеры.

Попутно обозревается лагерная жизнь. Нацисты, эсэсовцы персонифицируются, обретают имена и лица. Они, конечно, все мерзавцы и убийцы, но, оказывается, всё же разные. Зритель знакомится и с организацией охраны, функционирования Собибора. Пара десятков эсэсовцев – начальство, полторы сотни охранников-украинцев – люди на вышках, у ворот, патрули.

В российском «Собиборе» Хабенский попытался изобразить всю мерзость охраны в дикой, доведенной до абсурда сцене с пьяной оргией. Но переборщил. Она вызывает отвращение не происходившим в лагере, а неумением сценаристов сочинить или воспроизвести что-нибудь нормальное.

Как же контрастно по отношению к этой сцене смотрится расстрел евреев за попытку к побегу. Никакого абсурда, рисовки, простая мощь страшной логики. 13 заключенных пойманы при побеге. Их заставляют выбрать каждому себе пару: «Сегодня умрут не 13, а 26». Разумеется, те отказываются. «Гут», — говорит эсэсовец, — «Тогда я сам выберу 50 человек».

Это очень сильная сцена, когда 13 обреченных вынуждены выбрать из толпы заключенных каждый еще по одному, приговаривая того к смерти. В одной этой сцене ужаса, физического и психологического, больше, чем во всем фильме Хабенского.

Дальше, как я уже сказал, появляется Печерский-Хауэр. Дело движется быстрее и четче. И здесь ясна вся подоплека. Понятно, почему нужно бежать именно тогда, когда состоялся побег, в середине октября. В крайнем случае в конце. Позже выпадет снег – погоня найдет бежавших по следам. А 14 октября часть эсэсовцев уехала из лагеря на какой-то свой октобер-фест. Сейчас или никогда!

И Печерский с товарищами по заговору, из которых уже сколотил вполне боевую группу, действуют быстро. Поскольку мы уже поименно знаем всех эсэсовцев, капо, их привычки, глубину мерзости, следить за расправой с каждым из них особенно интересно. В этом тоже сказывается умение выстроить сценарий, представить персонажей. Да и сыграть их тоже.

Еще раз: сценаристы молодцы, режиссер молодец, актеры молодцы. Понятно, что «Золотые глобусы» фильм получил не за красивые глаза, не за тему холокоста (хотя она, может быть, тоже чуть сыграла), и не за плевки в сторону СССР или Красной Армии – их вообще нет. Награды получены за профессионализм, за умение снять и показать хорошее кино.

«Побег из Собибора» выполняет свою функцию – он и информирует, рассказывая историю, и будит эмоции, воздействуя на зрителя. Не в грубо и в лоб, а умелым заходом. Оттого эффект его воздействия сильнее и длительнее, чем у российского «Собибора».

8 из 10