Д. Балашов. Младший сын

Прочитало: 1 041

◴ 6 мин.

ГОСУДАРИ МОСКОВСКИЕ-1. МЛАДШИЙ СЫН

Роман «Младший сын» в 1975 году открыл серию исторических произведений Дмитрия Балашова «Государи Московские». События в книге охватывают смутный период русской истории от смерти Александра Невского (1263) до смерти последнего из его сыновей Андрея (1304). Главным стержнем этого отрезка времени стала борьба за власть старших сыновей Невского – Дмитрия и Андрея.

Здесь самое место определить одну из главным мыслей автора. Мысль, имеющую отношение ко всем его произведениям. Это возражение тезису о предопределенности исторических событий. Лучше, чем его сформулировал сам Дмитрий Михайлович, пожалуй, и не скажешь. Прошу прощения за пространную цитату, но она важна.

«Ручеек просек каменный склон и стремится вниз, с резвой белопенной радостью рождения. Тут и камня хватит, завала, лопаты земли, чтобы задержать, запрудить, поворотить течение назад, быть может, перекинуть на другую сторону горного хребта… Но вот ручей ширится, вбирая ручьи и реки, обрастает городами, несет челны, поит земли, и уже подумать нельзя, чтобы не здесь, не в этих брегах и не к этому морю стремился мощный поток, тот поток, что когда-то упавший камень, оползень или заступ землекопа могли обратить вспять, и росли бы другие города, и уже иные народы поили иные стада из этой реки, и в иные моря уходили ее струи… И уже стали бы думать – почему? Искать неизбежности, доказывать, что именно так, не иначе, должна была, не могла не потечь река-история, будто история существует сама по себе, без людей, без лиц. Будут говорить о ее непреложных законах, ибо видна река, но не камень, повернувший течение ручья…»

Вот автор в своих романах и пытается понять, что именно привело начинавшийся в глубине веков ручеек к тому могучему руслу, которое мы видим много позже. А привели его к тому случайности рождения и смерти, удачи и неудачи правителей, их характеры, успехи на поле боя. А вовсе не стечение звезд на небе или неизбежность исторических процессов по Марксу.

Книга начинается с похорон Александра Невского. Тут-то автор и представляет читателю всю княжескую верхушку Владимиро-Суздальской земли. И надо сказать, что, несмотря на недавние татарские погромы, князей тут оставалось еще много. Одних братьев Невского трое. Да двоюродники, да дети, да племянники.

Во всех их разговорах обязательны два момента: преклонение перед памятью Александра – великим он им представлялся; и страшная память о татарских набегах. Здесь речь идет не только том самом батыевом нашествии 1237-1238 гг. Это уж мало кто помнил, особенно из молодых. Но не так давно, в 1252 году была еще Неврюева рать.

К слову сказать, виновником ее все единогласно объявили следующего по старшинству Ярославича – Андрея. После чего оттерли от стола великокняжеского и отправили в Суздаль. А на стол взгромоздился Ярослав Ярославич Тверской.

Автор скуп на явно выписанные цифрами даты. Если читатель плохо ориентируется в сменах князей или в других реперных точках, соотносить события по времени ему будет нелегко. Поэтому я здесь приведу список великих князей Владимирских, относящихся ко времени действия романа «Младший сын»:

Ярослав Ярославич (1264-1272)
Василий Ярославич (1272-1276)
Дмитрий Александрович (1276-1281)
Андрей Александрович (1281-1283)
Дмитрий, повторно (1283-1294)
Андрей, повторно (1294-1304)

Уже в этом списке по чередованию Дмитрия и Андрея можно увидеть основной конфликт. Они ведь чередовались не просто так, а свергая друг друга. Причем свергая при посредстве ордынцев.

дмитрий балашов младший сын — Потомки Джучи (из книги Г. Вернадского «Монголы и Русь»). Цифрами обозначен порядок властвования в Золотой Орде

Важно отметить, что в тот момент сама Орда почти распалась на две половины. В одной правили ханы Золотой Орды, в другой Ногай. Соответственно, не нравится, что один из ордынцев поставил твоего соперника князем, съезди к другому, возьми ярлык у него.

Кстати, будет уместно привести список золотоордынских ханов, приходящихся на период действия романа. А их родственные связи показаны на картинке выше.

Берке (1256-1266)
Менгу-Тимур (1266-1282)
Туда-Менгу (1282-1287)
Телебуга (1287-1291)
Тохта (1291-1312/13)

Ну вот, реперные точки заданы, можно возвращаться к событиям самого романа «Младший сын».

Младшим сыном Александра Невского является двухлетний (на момент смерти отца) Данилка. При дележе наследства новый великий князь Ярослав снисходительно бросает его матери, дескать, Москву жалую. Самую что ни на есть заштатную окраину. Деревню деревней.

Но покуда Данилка мал, он живет при старшем брате в Переяславле. А Москва сама по себе. Под присмотром какого-нибудь управителя. Ну, кормы когда пошлёт. И всё. Данилка же растет, ходит в местную школу при церкви. И заводит себе дружка из простых ребят.

Об этом дружке, Федюхе, сыне ратника Михалкича, стоит сказать отдельно. Дело в том, что на протяжении всей серии автор отслеживает две династии – московских князей и простых ратников. Федюха и есть первое звено этой второй династии. Как Данилка первой.

Простая семья нужна Д.М. Балашову и для сюжетности, для большей вольности, для хотя бы каких приключений. Но не менее она важна и для отражения, то есть подробного описания низкого имущественного класса, состоящего из монахов, рядовых ратников, служилых людей, крестьян – все они затешутся в род Фёдоровых.

Пересказывать сюжет исторического романа, в принципе, можно. Это вообще такой жанр, что по определению состоит из спойлеров. Для тех, кто знает историю. Но я пересказывать «Младшего сына» всё же не стану. Зачем? Автор всё рассказал сам. Гораздо лучше меня. Остановлюсь только на некоторых моментах.

Наряду с княжескими и ратниковыми семьями в «Младшем сыне» действуют бояре. Кстати, это тоже такие сквозные боярские роды. Их представители являются предками самых известных аристократических семей эпохи Романовых. Да и самих Романовых тоже. Бояре и их советники плетут всевозможные интриги. Впрочем, не в духе Александра Дюма, а в соответствии с историческими источниками.

Дмитрий Балашов в этом смысле весьма категоричен. Он утверждает, что эпоха романистов наподобие Дюма прошла, сегодня читатель ждет от автора максимального правдоподобия. И долг автора – следовать истории, не отклоняясь от нее ни на йоту. Между историзмом и увлекательностью всегда следует выбирать первое. А уж если выбрал объяснение, отсутствующее в источниках, будь любезен объяснить свой выбор. И как можно убедительнее.

Деревенские наклонности автора выливаются в подлинный гимн человеку земли, человеку труда. Дмитрий Михайлович городит целые главы, описывая быт и условия жизни крестьян. Как они строят избу, как справляют праздники, что едят, во что одеваются и так далее.

Что здесь хочу заметить. Всё это прекрасно и наверняка нужно. Но не стоит читателю обольщаться. Авторская реконструкция крестьянской жизни весьма условна. Она-то как раз и не основана на прочных источниках, а является этакой исторической экстраполяцией из известного времени (скажем, от XVII-XVIII веков) в сокрытое мраком безмолвия источников средневековье. Так что следует воспринимать это не как исторически достоверные главы, а как некую идеализацию, мечту автора.

Впрочем, чувства в этой мечте очень даже натуральные. Особенно пронзительно автору удается передать страшную беспомощность крестьянина перед военным набегом – татарским или своим же русским, какая разница? Ему всё едино, кто спалит с таким трудом отстроенное хозяйство, кто уведет детей в полон, изнасилует жену, а самого походя полоснет саблей поперек лица.

За автором есть еще один грешок. Не идеализируя и не романтизируя в целом отношений средневековых мужчин и женщин, он всё же поддается соблазну. Положительные герои живут в семейной идиллии, отрицательные же и сами по себе мерзки, и в семье ведут себя как тираны. Дескать, светлая душа светла во всём, а темная во всё же темна. Вот, ей-богу, жаль такого деления на черное и белое. От большей реалистичности роман бы только выиграл.

Хотя да, личность князя Данилы проиграла бы. Уж как хочется его чуть приподнять автору, уж как он выгораживает его хищнические поползновения в сторону соседей. И как не мерзок в следующей книге Юрий Даниилович, но нельзя не признать, что он унаследовал от батюшки не меньше, чем младший брат Иван.

Вторая книга серии — «Великий стол»