Боевое крещение Балтийского флота

Прочитало: 731

◴ 8 мин.

РУССКИЙ СЮРПРИЗ

4 июня 1705 года (15 июня по европейскому календарю), то есть в самый разгар белых ночей на Балтике шведский флот адмирала Анкештерна направлялся к устью Невы. Пару лет назад русские заняли там укрепление Ниеншанц и, как докладывала разведка, затеяли строительство новой крепости. Пора было показать этим лесным варварам, кто на Балтике хозяин.

Адмирал Анкештерн довольно посапывал на кровати в своей каюте. Присутствия его на палубе не требовалось – шведы прекрасно знали фарватер южнее острова Котлин, а подход к устью Невы ожидался только днем. Наверняка пятидесятилетний адмирал видел во сне что-нибудь приятное. Поводов для беспокойства не было. Кроме одного – робко постучавшегося в каюту офицера:

— Капитан просит ваше превосходительство подняться наверх.

— Что такое?

— Флот не может двигаться дальше – поперек фарватера стоят русские корабли.

— И что? Мы не можем смести эти посудины?

— Кроме того, южнее острова виден форт.

— Какой еще форт, черт побери?

Поднявшись на палубу, Анкештерн увидел оживленно переговаривающихся офицеров своего флагмана. Большинство из них даже не заметило своего командира, вперившись подзорными трубами в восточную часть горизонта. Там действительно была видна линия русских судов, перекрывающая фарватер между островом Котлин и отмелью в полукабельтове (почти километр) южнее. Однако – вот сюрприз! – на отмели возвышался форт в несколько ярусов. Наверняка под завязку набитый артиллерией. На противоположном ему берегу Котлина угадывались очертания другой батареи.

— Откуда, <…непечатное выражение…>, это всё взялось? – вырвалось у Анкештерна.

ЗАЩИТА ПЕТЕРБУРГА

Разумеется, разыгранная выше наивная сценка не претендует на историческую достоверность. Но факт остается фактом – русские в период между 1703 и 1705 годами так энергично укрепляли морские подступы к своему новому городу в устье Невы, что для подошедших сюда 4 июня 1705 года шведов, это оказалось полным сюрпризом. При них, полновластных владельцах Балтийского моря в целом и Финского залива в частности, и в голову никому не приходило прикрывать артиллерийскими батареями фарватер южнее острова Котлин. Русские же озаботились этим сразу после занятия Невы и закладки города Санкт-Петербург.

Изначально были заложены Петропавловская крепость и батареи на невских островах. Это, так сказать, внутренняя линия обороны города. Внешнюю же было решено вынести в море, на необитаемый тогда остров Котлин. Фарватер проходил вдоль его южного берега. А еще южнее располагалась небольшая отмель. Вот на ней-то и возвели первое укрепление, с которого начал расти будущий Кронштадт. Трехъярусный форт на отмели получил наименование Кроншлот – «Коронный замок».

На самом же Котлине были установлены три батареи – Старая, Ивановская и Лесная. Всего на них установлено около тридцати орудий. Плюс тридцать орудий Кроншлота – и фарватер находится под мощным перекрестным огнем. Для прикрытия батарей острова на нем к лету 1705 года было расположено «две тысячи двести человек солдат под командою полковника Толбухина» (цитирую по «Журналу или поденной записке Петра Великого»).

Предполагая недоброе – должны же шведы попытаться срыть новый город, – Петр распоряжается перевести к Кроншлоту все введенные на тот момент корабли Балтийского флота. А именно: восемь 24-пушечных фрегатов, семь 12-пушечных шняв, два брандера и семь больших галер. Эскадра вручена вице-адмиралу Корнелиусу Крюйсу.

Шведский флот Анкештерна, подошедший в июне 1705 года к Котлину, существенно превосходил русские морские силы. По данным того же «Журнала Петра Великого», шведы располагали двадцатью двумя кораблями. В том числе: семь линейных кораблей с количеством орудий от 54 до 64, шесть фрегатов от 28 до 36 пушек, две шнявы, два бомбардирских судна, два брандера, еще два плоскодонных судна по 40 пушек и одно судно с провизией. Вот в бою против такой силищи русскому Балтийскому флоту предстояло принять боевое крещение.

ОТЦЫ-КОМАНДИРЫ

Адмиралы противостоящих эскадр носили одинаковые имена – Корнелиус. Более того, они были почти соотечественники, один швед, второй норвежец. Да и родились в один и тот же год. Но один служил своей стране, а второй стал наемником чуждого ему государства.

Корнелиус Анкештерн родился в 1655 году в Стокгольме. Семья его была из военно-морских служителей, поэтому уже в юном возрасте Корнелиус поступает в шведский королевский флот. Участвовал в войнах Швеции и Дании, приобрел боевой опыт. В 1680 году получил ранг шаутбенахта.

Звание «шаутбенахт» происходит от голландского «шау бе нахт» – «смотри ночью». Являлся первым (младшим) адмиральским чином, соответствующим более позднему и привычному нам контр-адмиралу. Начальник в этом звании, находясь на головном корабле, следил за обстановкой по курсу эскадры.

С 1692 года Анкештерн (37 лет) уже адмирал. Именно он командовал эскадрой, высадившей близ столицы Дании армию Карла XII в 1700 году. Этот маневр и последующая переброска шведской армии в Лифляндию мгновенно выбили одного из союзников Петра Первого и сильно изменили общую стратегическую обстановку начала Северной войны.

Неудачи шведов по ликвидации русского присутствия на Балтике вынудили Анкештерна в 1712 году выйти в отставку. Скончался он в 1714 году, диш немного не дожив до русской победы при Гангуте.

Корнелиус Крюйс родился в 1655 году в семье норвежского портного Уле Гундфастесена. Однако вошел в историю под взятой уже на голландской службе фамилией «Крюйс». Да и имя он тоже сменил с Нильса на Корнелиуса. Приблизительно в 1670 году Корнелиус поступает в голландский флот. Принимает участие в англо-голландской войне. Заметно позже становится капитаном торгового судна. А во время войны Людовика XIV с Нидерландами Крюйс занимается каперством, иначе говоря, разбоем в открытом море.

Всё изменилось в 1698 году, когда в ходе Великого посольства в Европу прибыла масса русских дипломатов и государственных деятелей. Они вербовали в русскую службу сухопутных и морских офицеров. Одним из них и стал Корнелиус Крюйс, сразу получивший чин вице-адмирала, в каковом и служил то в Воронеже, то в Азове, то в Архангельске. А с 1704 года руководил строительством Балтийского флота.

Карьера Крюйса села на мель в буквальном и переносном смысле в 1713 году (почти одновременно с карьерой Анкештерна). Во время погони за шведскими кораблями несколько судов эскадры Крюйса сели на мель. В результате последовавшего разбирательства адмирал был признан виновным и приговорен к смертной казни, замененной ссылкой в Казань. Скончался Крюйс в 1727 году в Санкт-Петербурге.

ПЕРВЫЕ СТЫЧКИ

Первый огневой контакт русских и шведской эскадры состоялся уже 4 июня 1705 года. В десять часов утра Анкештерн направляет шесть фрегатов пощупать русскую оборону, определить количество противостоящих ему орудий. Фрегаты дошли до линии рогаток – искусственное заграждение поперек фарватера – и вступили в бой с русскими галерами и батареей святого Иоанна. Бой продолжался недолго. Поняв, что оборона весьма сильна, шведы отступают к русскому материковому берегу, высаживают на нем десант и жгут попавшиеся по пути домишки. Этим исчерпываются события первого дня противостояния.

На другой день, то есть 5 июня, около 8 утра к позициям у Кроншлота начал приближаться уже весь шведский флот. Часть его отделилась и подошла к западной оконечности Котлина, к мысу Котлинская коса, где стоял полк Толбухина с тремя полевыми пушками. Так был очерчен план Анкештерна: отвлекая огнем главных сил русский флот, высадить на оконечности Котлина десант, в задачу которого входит подавление русских батарей на острове.

Около 11 часов утра под прикрытием огня с кораблей на косу двинулся шведский десант. Анкештерн надеялся, что мощная артиллерийская пальба либо полностью отгонит русский полк от берега, либо нанесет ему большие потери, чем и деморализует. Однако Толбухин, весьма далекий от европейских традиций ведения боя, приказал своим солдатам не стоять густыми рядами, а попросту залечь. В результате этого распоряжения шведская пальба не причинила русской пехоте никакого урона. И когда шлюпки с десантом пристали к берегу, их встретил энергичный ружейный огонь. Потеряв свыше 70 человек убитыми и пленными, шведы поспешили отступить обратно на корабли. Второй боевой день опять же остался за русскими.

6 июня флот противника опять подступался всей силой к нашим позициям, но не имея возможности быстро подавить огонь наземных батарей, быстро удалился. С 6 по 10 июня Анкештерн замер в нерешительности. Он проводил многочисленные военные советы, которые не смогли предложить ничего толкового. Это подтверждает полную неожиданность для противника возведения русскими кроншлотских укреплений – шведы попросту не имели никакого плана на случай сопротивления им в фарватере близ Котлина.

А прорваться было ой как надо. Дело в том, что в это же время на Петербург со стороны Выборга наступал корпус генерала Мейделя. В его задачу входили захват городских укреплений и переправа через Неву. Без крепкой поддержки флота Мейдель не был в состоянии осуществить реализацию плана. Для прикрытия города и Невы 11 июня Крюйс вынужден выделить две шнявы и семь галер – силы его эскадры уменьшаются восьми фрегатов и пяти шняв. Однако к этому времени уже достаточно выявлена крепость и непреодолимость для противника батарей Котлина и Кроншлота. Становится понятно, что без высадки сильного десанта и уничтожения перекрывающих фарватер орудий шведам не прорваться.

Впрочем, был еще вариант с решительным ударом на прорыв всеми силами флота, но пойти на риск потери нескольких кораблей Анкештерн не отваживается. На некоторое время он отступает от Котлина к Березовым островам, где занимается починкой судов и дожидается сведений об исходе операции генерала Мейделя. Операция без поддержки флота, как и следовало ожидать, проваливается.

Казалось бы, пора бросать всю затею и уходить домой, но Анкештерн решает попытать счастья еще раз.

СРАЖЕНИЕ 14 ИЮЛЯ

В 3 часа ночи 14 июля с острова Котлин заметили приближающуюся шведскую эскадру. На этот раз в ней насчитывалось 24 вымпела. Основная сила Анкештерна встала к северу от острова, а четыре линейных корабля обошли его с юга. В 6 утра ударили пушки со всех неприятельских кораблей.

Обстрелу опять подверглись позиции полковника Толбухина. Он опять же приказал залечь и не отвечать полевыми пушками на огонь неприятеля. Все силы и внимание полковник направил на подготовку к отражению десанта. Около полудня шведская пехота двинулась в шлюпках к берегу. Именно тогда ожили полевые пушки Толбухина. Если бы он обозначил их позиции ранее, то русская артиллерия наверняка была бы накрыта огнем сотен шведских орудий.

Невзирая на огонь, шведы приближались к берегу. Тогда в ход пошли русские мушкеты. Но всё же дело дошло до высадки с транспортных средств. По горло, по пояс, по колено в воде солдаты противника пытались выбраться на берег, но их косил плотный ружейный и картечный огонь. Корабельная артиллерия как могла прикрывала десант, но спасти его уже не могла. Шведы дрогнули и, не доведя дело до рукопашной, побежали назад к шлюпкам.

Позже море выбросило на берег до 400 трупов погибших десантников. В плен взято 3 капитана, 2 поручика, 2 прапорщика, 7 унтер-офицеров и 21 рядовой. Полковник Толбухин потерял 29 убитыми и 50 ранеными.

Последним аккордом летних боев близ Котлина стала вылазка Крюйса с галерами. В июле-августе шведы продолжали крутится неподалеку от русских позиций, надеясь сами не зная на что. 19 августа Крюйс напал на дозорные корабли шведов, подошедшие на расстояние в треть мили от берега, и отогнал их. После чего весь шведский флот удалился в свои воды.

За всё время боев русские взяли в плен 66 человек и выловили из воды около 450 трупов врага. Из опросов пленных, сделан оптимистичный вывод о безвозвратной потере шведами примерно тысячи человек. Число наверняка завышено, но всё равно истинные потери Анкештерна намного превосходят потери русских: 46 убитых и 88 раненых, по данным «Журнала Петра Великого».

Возможно, летние бои 1705 года и не выглядят впечатляющим военно-морским деянием. И даже большая часть потерь врага понесена не в корабельном бою, а в десантной операции. Но так или иначе, в июне 1705 года российский Балтийский флот впервые встретился с шведским флотом, намного превосходящим его по номинальной силе. И русские моряки не только не отступили, но и отразили врага с серьезным для него уроном. Морская дорога на Петербург оказалась наглухо перекрыта.