Великая иллюзия (1937)

Прочитало: 4 880

◴ 4 мин.

ВЕЛИКАЯ ИЛЛЮЗИЯ — ФИЛЬМ

«Великую иллюзию» Жана Ренуара 1937 года мне уже доводилось смотреть дважды. Сейчас пересмотрел ее еще раз. От хорошего кино не устаешь. Тем более от кино на такую тему как первая мировая война.

Важно отметить еще один факт. В тридцатые годы о первой мировой снимали кино ее участники и современники. Как, например, о Великой Отечественной в 1950-80-е годы.

Режиссер «Великой иллюзии» Жан Ренуар – участник первой мировой, офицер французской армии. Его военную форму в картине носит Жан Габен, родившийся в 1904 году и зацепивший войну уже во вполне сознательном возрасте.

Еще один штрих. В фильме мелькают офицеры русской армии. При этом говорят по-русски чисто. Во Франции 1930-х годов не было проблем найти для съемок настоящих русских офицеров-участников первой мировой.

Теперь к фильму. Вкратце сюжет таков. Действие происходит в немецком лагере для военнопленных офицеров. Кто из них и как попал в плен, неважно. Важно, что они совершенно разного социального происхождения.

Лейтенант Марешаль (Жан Габен) – простецкий парень, типичный представитель класса трудяг. Пожалуй, не из самых бедных слоев, но и не из образованных, грубоватый и уж совсем неизящный.

Лейтенант Розенталь – еврей, сын крупного парижского банкира, типичный нувориш. Капитан Боальдье — аристократ, кадровый офицер, утонченный и изящный, всегда (даже в плену) при белых перчатках, на редкость церемонный («я и с мамой и с женой так же разговариваю»).

Основная интрига вертится вокруг планов побега.

Сделаю первое философское отступление. Условия содержания офицеров в лагере просто райские. Питаются из посылок, присылаемых из дома через Красный Крест. При этом питаются на порядок лучше охраны. Ежедневно на столе вино или коньяк, деликатесы.

Полно свободного времени, хочешь – пой, хочешь – читай, хочешь – гуляй. Охрана подчеркнуто вежлива и церемонна, терпеливо сносит мелкие подколки пленных. Фильм снят в 1937-ом году, и конечно никто еще не мог себе представить ужасов Освенцима.

Вопрос: зачем бежать из этого плена? Чтобы снова на фронт, под пули? Заходит разговор и об этом. Кому-то стыдно сидеть здесь, пока товарищи воюют, кому-то просто скучно, кто-то воспринимает побег как нечто естественное в тюрьме.

И вот что я скажу: не такое это геройство бежать из ада – максимум шлёпнут, а вот чтобы сбежать из рая – это надо быть либо очень храбрым, либо сумасшедшим, что вполне возможно одно и то же.

Невозможно отделаться от ощущения, что авторы фильма «Большой побег» 1963 года шли по стопам «Великой иллюзии» Ренуара. Правда, сосредоточились не на философии, а на приключениях.

Основная мысль фильма или, если угодно, Ренуара: сословные различия разделяют людей куда сильнее, чем национальные. Аристократ Боальдье легко сходится с немцем-аристократом, начальником лагеря. А простой парень Марешаль с немецкой крестьянкой («я полтора года сидел в лагере и не понимал языка охранников, а ее понял сразу»).

Но эта мысль опять же выглядит очень наивной в свете послезнания. Мы знаем, до какой дикости доходили (и доходят сейчас) различные народы в ненависти друг к другу. Классовая солидарность, как правило, разлетается в пух при столкновении с национальным вопросом.

Второе философское отступление. Если сравнить настрой «Великой иллюзии» и, скажем, современных ей советских фильмов («Броня крепка и танки наши быстры»), становится понятно, почему Франция пала за шесть недель, а СССР отбивался что есть мочи до последнего. Человеческие ценности человеческими ценностями, но победить смертельного врага они не помогают.

Хотя, между прочим, Ренуар в этом фильме как бы предупреждает общество о надвигающейся новой войне. Первую мировую тогда во Франции называли «Последней из всех войн». Именно эту фразу произносит Марешаль. На что Розенталь ему и отвечает: «Это всё иллюзии». То есть «Великая иллюзия».

Рассказывая об этом фильме обычно упоминают, что Геббельс его запретил, а Ренуара занес в список врагов Рейха. Честно говоря, было за что. С нацистской точки зрения, конечно. Ну да если враг неистовствует, значит, выпад удался.

Возвращаясь к художественной ценности фильма, надо сказать, что вот это – да, снимать тогда конечно умели. И актеры играть, создавать образы, и оператор с черно-белым кадром работать. Фильм, несмотря на почти двухчасовой хронометраж, пролетает быстро.

Кстати, эпизод с показным пением «Марсельезы» перед немцами похож на тот, что был в «Касабланке», только на пять лет раньше снят.

8 из 10