Без судьбы (2005)

Прочитало: 10 414

◴ 4 мин.

Как это ни избито, но верно: «смерть одного человека — это трагедия, смерть миллионов — статистика». Сто раз скажи: «нацисты убили 6 миллионов евреев», но это не произведет такого впечатления как детально показанная судьба всего одного из них. Впрочем, именно для главного героя венгерского фильма «Без судьбы» всё закончилось не так плохо.

Я попался на киноудочку из-за Дэниела Крейга. Он тут не имеет значения, но как реклама работает. Поскольку кино неплохое, работает он правильно. Пусть будет, может, еще кто клюнет.

Фильм снят по книге, которая написана по событиям жизни самого автора. Так что любое «не верю», «не может быть» пусть и остается любым. А я верю. Кино и вправду воспроизводит трагедию венгерских евреев.

Венгрия в этом смысле долго была относительно спокойным уголком Европы времен второй мировой войны. Уже были уничтожены польские евреи, советские, французские, чехословацкие, евреи Бенилюкса, а Венгрию еще не затронули массовые депортации в лагеря смерти.

Конечно, гонения были, поражение в правах было, были даже убийства, но до 1944 года самым распространенным принудительным использованием евреев являлись рабочие батальоны. С этого и начинается история 14-летнего еврейского паренька Гюрки Ковеша. Его отца забирают/мобилизуют в рабочий батальон.

Гюрка – кудрявый, легко относящийся к жизни мальчик. Он не бедствует. Отец будапештский ювелир. Мачеха к парню относится тепло. Да и мать всегда приласкает. И вообще жизнь прекрасна, война идет к концу и приятно подежурить во время налета на крыше вдвоем с симпатичной девочкой.

И вот первый удар, мобилизация отца. Первая необходимость повзрослеть, принять новые условия судьбы. Если бы она остановилась на этом, всё еще можно стерпеть. Даже вынужденный выход на работу. Отец же больше не содержит семью, а есть нужно.

В марте 1944 года немцы, не уверенные в стойкости своего союзника, оккупируют Венгрию. Вот тут-то и разразилась гроза. Евреев сначала закатали в гетто, вскоре начались и депортации в один конец, в Аушвиц-Освенцим. Под эти грабли попал и Гюрка.

Тут воспроизводится процедура отлова, концентрации евреев, их последующей транспортировки в лагерь смерти. Самое главное – роль в этом венгерской полиции. Не немцы отлавливали и вывозили обреченных, а местные власти.

Они тоже были разными. Кто-то старательно не замечал убегающих при первой возможности, кто-то напротив выказывал крайнюю ретивость в исполнении приказа. Салашисты, что с них взять? Они ведь и зимой 1944/45 гг в уже окруженном Будапеште, когда до падения режима оставались недели, продолжали убивать евреев.

Аушвиц в фильме мелькнет лишь эпизодически. Как позже скажет Гюрка, если бы я увидел газовые камеры, я бы не разговаривал с вами. Одиссея Гюрки по немецким лагерям – это история смерти. Не смертей и ужасов, которые не очень-то тут и показывают, а фигуральной смерти самого Гюрки.

Он бы и умер не фигурально, а натурально, если бы не стечение обстоятельств, не хорошие люди вокруг него. Всегда находился кто-то, готовый помочь, выручить, спасти дохлого доходягу, в которого превратился Гюрка.

Но кино не только о трагедии. Кино еще и б умении человека приспосабливаться. Уже решив, что умер, Гюрка начинает находить и в лагерной жизни счастливые моменты. Например, время еды. Или свободный час перед отбоем, когда до тебя уже не докапываются ни охранники, ни капо. Нашел лишнюю тряпку, чтобы прикрыться от стужи – счастье.

Показана в фильме и другая часть холокоста, финальная или постскриптумная. То есть послевоенное отношение к выжившим. Люди стараются их не замечать, поскорее пропустить мимо себя, сделать вид, что ничего нет и не было.

Уже в 1945 году появляются отрицатели массовых убийств, газовых камер, крематориев. Раз Гюрка лично не видел камер, значит, их и не было. А куда делись миллионы евреев? Уехали, наверное. Имущество евреев присвоено-расхватано местными жителями, в данном случае венграми, хотя это относится и ко многим другим нациям.

Люди делятся на тех, кто тебя старается не видеть, и на тех, кто говорит о тебе только как о жертве. Не человеке с жизнью и чувствами, а о какой-то канонической, книжной жертве, с которой и разговаривать требуется особым образом. Видимо, чтобы сгладить неловкость. И для всех ты лишний, ненужный человек.

Отсутствие прямых и явных ужасов (убийств, наваленных кучами трупов, истязаний) с успехом заменяется фоном и музыкой Эннио Морриконе. Это удивительно, но их хватает, чтобы зритель прочувствовал и усталость, и бесконечную измученность людей, вынужденных часами стоять под проливным дождем – обычное наказание для всех за провинность кого-то одного.

Когда сделано талантливо, тогда талантливо, тогда и ведра с краской вместо крови не нужны. В приемах с цветом разберется любой, даже самый неискушенный зритель. Улицы Будапешта – светлые тона, цветное изображение. Лагерь – тона приглушенные, мутное изображение, доведение почти до черно-белого. Чем хуже положение, тем беднее палитра. Прием простой, но на настроение работает.

Из лагеря Гюрка вынес только ненависть. Но ему, 15-летнему, уже хватает ума и ответственности, чтобы понять, нужно найти в себе что-то иное, с чем можно жить дальше.

8 из 10