В. Ян. Батый

Прочитало: 1 081

◴ 4 мин.

«Батыю», второму роману трилогии Василия Яна «Нашествие монголов» повезло меньше, чем первому, «Чингисхану». Зато самому автору с ним повезло больше. Причиной же всему – война.

Достаточно сказать, что полная версия «Батыя» вышла в свет в 1942 году. Да, укороченный, «детский» вариант вышел еще за месяц до начала войны, в мае 1941 года. Но наверняка разразившаяся война повлияла на доработку/переработку текста. Влияние войны в нем чувствуется.

Это уже не та восточная сказка, какой был роман «Чингисхан». Здесь слишком много банальной беллетризации с невероятно быстрыми преображениями героев, с какими-то детьми, по-партизански воюющими с захватчиком, с вымышленной народной войной.

Что ж, время оправдывает эти приемы – «Всё для фронта, всё для победы». И литература, в том числе. Значение романа «Батый» подтверждается сталинской премией за 1942 год. Именно ее я имел в виду, когда сказал, что автору повезло с романом.

А ведь чувствуется, чувствуется, что книжка преображалась на ходу. Начало-то ее – всё тот же узнаваемый восточный стиль Яна. Одинокий всадник, степняки, погони, встречи с восточными красавицами, молодцеватые джигиты, скрывающийся от преследователей великий властитель – молодой Батый. Всё обещало ту же сказку, что и в «Чингисхане».

Перекочевали в «Батыя» и некоторые персонажи из первой книжки. Главный среди них дервиш Хаджи Рахим аль-Багдади. Да и русский раб дед Славка с ним же. Автор не слишком стесняет себя условностями возраста героев. Сколько им было в начале «Чингисхана», сколько им должно быть ко временам «Батыя» — какая разница для сказки?

Хаджи Рахим будет вести летопись похода Батыя на восток, в страну руссов. Он смотрит на всё происходящее глазами мудреца-гуманиста, сокрушается о новых и новых уничтоженных городах, о тысячах убитых. Он задает тон восприятия монгольского нашествия.

Тем интереснее фигура Батыя. Чингисхана в первом романе Ян сразу изображал кровожадным завоевателем. Батый же в начале второго романа мелькает как романтичный герой, степной джигит, влюбленный воин. Переломить этот образ не удается до конца книги. Выставить Батыя злодеем так и не получается. Он просто таков как есть, и ничего от оценочных суждений XX века к его фигуре не добавляется.

Что до исторического фона, то главной темой является разгром монголами (условными татарами – поскольку автор подчеркивает, что чистокровных монголов в войске Батыя было мало) Северо-Восточной Руси. Автор проводит орду через Волгу, громит с нею Булгарию, вторгается в Рязань, проходит огнем и мечом по Владимиро-Суздальской земле, доходит до Торжка и поворачивает назад в степь.

Освещение событий вполне в рамках исторического канона XX века. Огромная орда (сотни тысяч), разрозненные княжества, упрямый и гордый Юрий Всеволодович, не пришедший на помощь Юрию Рязанскому, сражение на Сити, весенняя распутица 1238 года, упорная оборона Козельска.

И да, героическая борьба простого русского народа, партизанщина, Евпатий Коловрат. Положительные герои либо из простого народа, либо очень к нему близки, отрицательные – князья, бояре да священники. Ничего неожиданного для романа, выдвинутого на сталинскую премию в 1942 году.

Надо ли говорить, что сегодняшняя наука «слегка» пересматривает эти оценки? По крайней мере, численность войск. Об этом и говорить не стоит.

Кроме упомянутых граждан, я бы отметил еще замечательный образ Субудай-багатура. Вот она – истинная движущая сила похода, мозг и основной нерв армии Батыя, выученик школы Чингисхана. Если следовать трактовке Яна, то, между прочим и на минуточку, один из лучших полководцев своего времени. Сценки с ним – отдельная авторская удача.

Имеется и назидательное завершение романа. Простой кипчак Назар-Кяризек, увлеченный обещанной добычей, ушел в поход с сыновьями. Возвращается же он из русских лесов и без добычи, и без сыновей. Зато его хан Баяндер изрядно прибарахлился. Как же тут не показать обманутый феодалами простой народ? Что русский, что кипчакский. И трогательно и стандартно для исторической прозы советского периода.

Да, «Батый» определенно уступает «Чингисхану» по художественным достоинствам. Однако ему на смену идет третий роман «К последнему морю». Он вновь поднимает планку.