Часть 2. Путеводитель по военному Сталинграду

Прочитало: 1 990

◴ 13 мин.

5. КУСОЧЕК ИСТОРИИ

Надо бы сказать пару слов о городских боя в центральной части Сталинграда, так, в общих чертах. Эдакая поверхностная компиляция «для чайников», каковым я и сам являюсь. (Если вам нужны подробности и всеохватность – исследований и изданий профессионалов сейчас более чем достаточно).

Да, других районов я касаться не буду, ограничусь самым маленьким районом современного Волгограда, Центральным, так как почти только в нём, по сути, побывал и заснял. И даже ещё уже – разговор пойдёт, в основном, о полосе 13-й гвардейской стрелковой дивизии.

Началом массированного немецкого наступления на Сталинград можно считать 23 июля 1942 года (хотя первые столкновения войск на этом направлении начались уже вечером 16 июля). Перипетии боёв в излучине Дона опустим, возьмём события, больше относящиеся к самому городу. 21 августа 1942 года немцы форсировали Дон и захватили плацдарм. С него немецкий XIV танковый корпус начал наступление на восток, от Дона к Волге, шестьдесят километров по прямой. 23 августа немцы вышли к Волге севернее Сталинграда, разрезав Сталинградский фронт. 62-я и 64-я армии оказались южнее немецкого прорыва, около города, оторванными от других частей, оставшихся севернее.

(Через месяц, сообразуясь с реальным положением дел и географией, Сталинградский фронт переименуют в Донской, им будет командовать К.К. Рокоссовский, а Юго-Восточный фронт под началом А.И. Ерёменко станет Сталинградским. Части, отрезанные от «старого» Сталинградского фронта перейдут «по наследству» к «новому» Сталинградскому фронту).

сталинградская битва — Классическое постановочное фото: члены военного совета Сталинградского фронта в декабре 1942 года склонились над картой. Среди секретаря КП(б) Украины, члена Военного совета фронта по тылу и 1-го секретаря Сталинградского обкома крайним справа затерялся реальный военный, комфронта генерал А.И. Еременко. (Словно в старом советском анекдоте, уточню: «первый слева – Хрущёв»)

Самая грандиозная и смертоносная бомбардировка Сталинграда случилась в тот же чёрный день, 23 августа 1942. Самолёты 4-го воздушного флота Люфтваффе превратили город в выгоревшие руины.

Из воспоминаний генерала А.И. Ерёменко: «Беспрерывно то там то здесь взметались вверх огненно-дымные султаны бомбовых разрывов. Из района нефтехранилищ огромные султаны пламени взмывали к небу и обрушивали вниз море огня и горького, едкого дыма. Потоки горящей нефти и бензина устремлялись к Волге, горела поверхность реки, горели пароходы на сталинградском рейде, смрадно чадил асфальт улиц и тротуаров, мгновенно, как спички, вспыхивали телеграфные столбы».

Интенсивные воздушные налёты на город продолжались до 28 августа. Счёт погибших мирных граждан, жителей города и скопившихся беженцев, идёт на десятки тысяч. Пострадали не столько войска, большей частью оборонявшиеся в степи, сколько сам город и его население.

Увы, но на протяжении Сталинградской битвы господство в воздухе, не смотря на всё противодействие, было за немцами. (Они вообще умели концентрировать силы в нужном месте в нужное время. Скажем, во время боёв на Курской дуге, несмотря на все наши предварительные мероприятия и готовность авиации и ПВО, в воздухе снова господствовали немцы).

Две недели, с конца августа до середины сентября, немцы обжимали кольцо вокруг города, одновременно удерживая свой левый фланг в степи, по которому, с севера, долбили наши части, пытаясь срезать немецкий прорыв к Волге и соединится с частями в городе. Не вышло. Немцы северный коридор удержали, и, хуже того, в конце концов вышли к Волге и южнее города, отрезав 62-ю армию, оставшуюся в Сталинграде, от 64-й армии.

11 сентября генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба Сухопутных войск (ОКХ), сделал в своём дневнике такую запись: «Штурм городской части Сталинграда – 14 или 15.09 при хорошей подготовке. Расчёт времени: для штурма Сталинграда – 10 дней. Потом перегруппировка – 14 дней». Правда, 24 сентября его спихнули с должности, очень уж он надоел фюреру, и за тем, что всё пошло немного не по плану, Гальдер наблюдал уже со стороны.

12 сентября 1942 года в должность командующего 62-й армией вступил генерал-лейтенант В.И. Чуйков.

Осыпающийся и крошащийся облицовочный кирпич… Прямо не «памятник девяностых» а «памятник девяностым». Впрочем, в Волгограде есть ещё один памятник Чуйкову, пусть и неявный, но гораздо более известный и качественный.

Что до остального символизма Вучетича… Родина-мать зовёт бойцов с внешнего северного фаса кольца окружения поскорее пробиться к солдатам 62-й армии, даже в январе 1943 прижатых к Волге. Мамаев курган, попереходивший из рук в руки в начале первого штурма, с момента захвата в сентябре, несмотря ни на что, до самого разрезания окружённых надвое, так и оставался за немцами.

(Если бы меня спросили – я бы просто засеял этот холм газоном, проложил дорожки, посадил кусты и деревья. Ну и разместил бы мемориальное солдатское кладбище с Вечным огнём. Весь этот скульптурный бетон Вучетича мне никогда не нравился, ни по фотографиям, ни когда я его увидел лично. Впрочем, мемориальное кладбище на Мамаевом кургане есть. Среди именных и почётных, у вершины, ближе к Родине-матери, и сам Чуйков, и знаменитый снайпер Василий Зайцев).

Собственно историю городских боёв в центральном районе города можно разделить на две неравные половины – сентябрьскую, что прошла под знаком интенсивного немецкого наступления в центре города, и всю остальную, посвящённую «местной» борьбе, когда центр тяжести немецкого наступления сместился к заводам.

Первый штурм вёлся двумя немецкими корпусами, севернее и южнее Царицы. Тех событий, что были южнее, «боёв за элеватор» я, как уже говорил, касаться не буду, исходя из иллюстративных соображений.

Первый штурм города пришёлся на центральный район «длинного» (километров сорок вдоль реки), но «тонкого» Сталинграда. 13 сентября немецкие части, при мощнейшей артиллерийской поддержке, пошли вперёд и прорвались непосредственно в городские кварталы. Как результат – перестала действовать одна из четырёх организованных крупных сталинградских переправ (Центральная переправа №1, южнее здания Госбанка). В городских боях немцы активно использовали самоходки StuG III, наши – танки (в том числе Т-34 и КВ-1).

Первым резервом, брошенным латать оборону почти «с колёс» стала 13 гв.сд Родимцева. Первоначально её планировали использовать у СТЗ, потом передумали, и перенаправили в центр города, в итоге, дивизия переправлялась и начала действовать на весьма широком фронте.

Дивизия Родимцева переправилась в ночь с 14 на 15 сентября. Как бы ни избито и банально это звучало, но в реальности было действительно жутко – бойцы вступили в бой сразу после переправы через Волгу.

Тут надо отметить, что во время всей Сталинградской битвы и в упорных боях в городских кварталах в частности, подавляющее большинство ранений было осколочным. (Собственно, как и во всю войну, в любой точке любого фронта в любое время). Артиллерия – пушки, гаубицы, миномёты – были основным фактором. Штурмовые группы с автоматическим оружием, гранатами и огнемётами, снайперы, сапёры со взрывчаткой и прочая экзотика были на вторых ролях, проявившись только тогда, когда борьба стала позиционной.

В артиллерии у немцев было преимущество, как количественно, так и качественно – в удобстве снабжения. Была огромная проблема в пополнениях советской артиллерии на правом берегу. И дело было не в трудности самой переправы орудий и миномётов. Проблема была в постоянном и многотонном снабжении боеприпасами, возможном только плавсредствами и только по ночам.

Немецкая артиллерия располагалась там, где ей было удобно, и снабжалась относительно без проблем.

Однако вернёмся к действиям дивизии Родимцева.

Переправившийся первым 1-й стрелковый батальон 42-го гвардейского стрелкового полка с ротой автоматчиков ночью с боем прорвался к вокзалу и занял там круговую оборону, по пути выбив немцев из Универмага и разместив там штаб батальона. В бою за вокзал им помогали подошедшие с юга три танка КВ-1.

2-й и 3-й батальоны 42-го гв.сп очистили от немцев пивзавод и здания НКВД, стали пробивался к вокзалу мимо захваченных немцами «домов специалистов» и Госбанка, 34-й гв.сп, пробивался туда же в обход занятых немцами «Г-образного дома» и «дома железнодорожников». 3-й батальон 34-го гв.сп пришлось задействовать для охраны штаба 62-й армии.

Вообще, дивизия Родимцева оказались разделена на три группы – отдельно часть 42-го полка в узле «вокзал-Универмаг», в центре вместе остальной 42-й и 34-й полк, и отдельно около Мамаева кургана – 39-й полк. 16 сентября часть подразделений дивизии, переправившиеся на день позже, (39-й стрелковый полк) пытались отбить Мамаев курган.

Из-за немецкого удара штаб Чуйкова чуть не был отрезан, в ночь на 17 сентября ему пришлось перебираться подальше от линии фронта, в Заводской район (переместившись сначала назад, на левый берег, а потом обратно на правый). Немецкие отряды, ранее вышедшие к Волге, и в своих опорных пунктах в «домах специалистов» державшие под огнём переправы, оказались обойдены и отрезаны от снабжения. «Г-образный дом» и «дом железнодорожников» временно захватываются нашими бойцами.

19 сентября 3-й батальон 42-го гв.сп вёл борьбу за здания на юго-западе площади 9-го января, военторг и школу №6 удалось захватить. В это время 2-й батальон пробивался к первому, у вокзала. В ночь на 20 удалось отбить у немцев половину здания Госбанка.

В ночь на 21-е сентября через Волгу, севернее дивизии Родлимцева, начинает переправляется 284-я сд (именно в ней служил Василий Зайцев), через день своими действиями вдоль Волги она поддержит с фланга дивизию Родимцева. Чуйков планирует наступление на немцев в центральном районе, но те успевают раньше.

21 сентября немцы поднажали и вернули себе здание Госбанка и деблокировали свою передовую группу в «домах специалистов». Остатки 1-го батальона 42-го полка, всё ещё державшиеся вблизи вокзала и пробившийся к ним 2-й батальон, отступил к универмагу, 21 сентября они были окружены. Часть бойцов смогла потом выбраться из окружения, часть осталась обороняться в подвалах универмага. 25 сентября связь с батальоном окончательно прервалась. (В октябре 1942 в подвале универмага разместится штаб немецкой 71-й пехотной дивизии, а в январе 1943 – штаб 6-й полевой армии. Там Паулюс и капитулирует).

На карте видно положение отрезанного 1-го батальона 42-го полка – от самого здания вокзала он уже отступил, но держится вдоль улицы Гоголя, в универмаге (угловатое здание). «Зелёнка» у универмага – площадь Павших борцов. «За спиной» у батальона, в районе Комсомольского сада и драматического театра обороняются бойцы из 10-й дивизии НКВД. Немецкие позиции обозначены по застройке, недалеко от переправы №2 (там, где сейчас Аллея Героев), в «домах специалистов», в Госбанке – у переправы №1. Обозначены танки (на самом деле – самоходки StuG III) со стороны «молочного дома». Недавно переправившийся 685-й стрелковый полк ещё не развёрнут, и торчит под обрывистым берегом. Видны позиции полков 284-й дивизии «с той стороны» оврагов, отделяющих 13-ю гв.сд от соседа.

Из мемуаров А.И.Родимцева: «В один из пасмурных октябрьских дней на левый берег Волги выбрался израненный человек с заросшим щетиной лицом. Ему удалось чудом пробраться через линию фронта из района вокзала. Он сообщил, что первого стрелкового батальона больше не существует. Все его бойцы и командиры в неравных боях пали смертью храбрых».

Утром 22 сентября, после обработки авиацией и артиллерией, немецкая пехота, при активной поддержке самоходок, пошла в наступление по всей центральной части города, от оврагов до реки Царицы. Вновь были захвачены немцами школа №6, военторг, «Г-образный дом», «дом железнодорожников». Дом Совпартконтроля на площади 9-го января был полуразрушен огнём самоходок. Ночью, помимо обычного пополнения, в подчинение Родимцева переправляется свежий 685-й полк из 193-й стрелковой дивизии, удаётся «сомкнуть фланги» с соседом справа – 284-й дивизией. «Соседом» слева остаются немцы.

К 25 сентября немцы прорвались к Центральной переправе №2. Дивизия Родимцева оказалась зажатой на полукилометровой ширины полосе между зданием Госбанка и «домами специалистов» с одной стороны, и недостроенным «домом железнодорожников» и «Г-образным домом» с другой. Опираться приходилось на развалины пивзавода и подвалы зданий НКВД. Лишившись двух переправ, за снабжением приходилось ходить за 7 километров, севернее, в заводской район, к основной переправе 62-й армии.

В этот же день группа младшего лейтенанта Н.Е. Заболотного без боя заняла полуразрушенное четырёхэтажное здание на площади 9-го января — Дом Совпартконтроля («дом Заболотного», сам лейтенант Заболотный погибнет в конце ноября). Следующей ночью разведгруппа младшего сержанта Я.Ф.Павлова, тоже без боя, заняла стоящий рядом однотипный Дом Облпотребсоюза («дом Павлова»). Т.к. этот дом, в отличие от соседнего, был почти целый, его стали использовать как артиллерийский наблюдательный пункт. Через два дня, оценив удобство нового НП, в дом прибывает пулемётный расчёт с «максимом», отделение ПТР и два расчёта ротных миномётов. Командиром гарнизона, как старший по званию, становится «пулемётчик» лейтенант И.Ф. Афанасьев.

Изменения не особенно велики, но ощутимы. Батальоны 685-го полка распиханы по оборонительным линиям. Позиции 1-го батальона 42-го полка красноречиво зачёркнуты.

Можно считать, что 26 сентября первый штурм города закончился. 27-го числа он возобновился уже на другом направлении, в нем участвовали совсем другие силы, как с немецкой, так и с нашей стороны. Собственно, в результате первого штурма немцы своей цели достигли, разбили и уничтожили левый фланг 62-й армии и захватили южную часть города, в центральной части советские войска удержали только узенькую полоску. Обескровленные подразделения, и советские, и немецкие, их командование оставило на своих местах. Все последующие значительные события и штурмы были направлены уже севернее Мамаева кургана, на заводские кварталы.

Противостояние в центре города оказалось на обочине дальнейшего Сталинградского сражения. И, тем не менее, дивизия Родимцева получает от Чуйкова приказ: «Удерживая занимаемый район в центральной части города, действиями мелких штурмовых и блокирующих групп – последовательно уничтожать противника в захваченных им зданиях, продолжая освобождать новые кварталы».

С реализацией было туго.

29 сентября попытались отбить Госбанк – не удалось. В ответ, ночью 1 октября немцы пройдя по оврагам, ударили вдоль реки, сворачивая правый фланг оборонявшихся. Через несколько часов, с помощью артиллерии с левого берега, положение удалось восстановить.

После этого, борьба окончательно перешла в позиционное русло. Траншеи, ходы сообщения, укрепления, бункеры, огневые точки – всё это усиливалось и усиливалось. Днём — полная тишина и отсутствие движения с обеих сторон. Ночью — бурная деятельность, стройка и укрепление позиций, перевозка пополнений и снабжения, эвакуация раненных. Наконец стали играть заметную роль снайперы. В общем, на маленьком участке сложилось та классическая стационарная картина, которую мы (усилиями писателей и кинематографа) экстраполируем если не на всю Сталинградскую битву, то на ту её часть, что проходила в городских кварталах.

Зато корреспонденты (справедливо опасавшиеся соваться в пекло боёв за заводские кварталы и предпочитавшие «тихий» участок дивизии Родимцева) в качестве символа стойкости защитников города прославили далеко не ключевой «дом Павлова». (Согласитесь, руины пивзавода или подвалы тюрьмы НКВД как-то меньше подходят с пропагандистской точки зрения).

Пока в северной части города немцы захватывали заводские кварталы, выбивая оттуда части 62-й армии и прижимая их к Волге, на тихом южном фланге армии, на участке дивизии Родимцева, развернулась борьба за немецкие опорные пункты «Г-образный дом» и «дом железнодорожников», что вместе с оврагами отрезали дивизию от остальных частей 62-й армии. Штурмы 11 и 24 октября успехом не увенчались. 1 ноября удалось укрепиться в южной части фундамента недостроенного «дома железнодорожников», 10 ноября сапёры подорвали там огромный заряд, но штурм опять не удался. В ответ, на следующий день немцы попытались ударить от Госбанка, но были отбиты.

Апофеоз позиционных городских боёв. Карта весьма подробна (хотя местами не совсем точна), с указанием огневых позиций, ходов сообщения, минных полей, наблюдательных пунктов и штабов. С разведанными данными о расположении немецких частей. Даже названия улиц подписаны! Ясно видно, что КП Родимцева находится на самом правом фланге, впритык к соседу, 284 стрелковой дивизии, в овраге, подальше от собственных, прижатых к Волге подразделений.

19 ноября началось советское наступление – операция «Уран», части в городе тоже получили приказы атаковать (в разведывательных и сковывающих целях). 24 ноября из «дома Павлова», силами, в том числе и его расформированного гарнизона, через площадь 9-го января началась атака на «молочный дом» (названный так по цвету стен) с далеко идущей целью – пробиться к железнодорожным путям. Из-за огня из соседних опорных пунктов атака не удалась.

На следующий день немецкие позиции снова атаковали, сумев захватить военторг, школу №6 и «молочный дом». Но 26 числа, под ударами немецких контратак пришлось отступить из «молочного дома» и школы, удержали только военторг. В боях за «молочный дом» были ранены лейтенант Афанасьев и сержант Павлов, ранены или убиты почти все бойцы бывшего «гарнизона дома Павлова».

3-4 декабря новая попытка наступления, на этот раз удачная – были, наконец, взяты «Г-образный дом» и «дом железнодорожников». Но расположенную рядом школу №38 единым махом взять не удалось. Её отбили у немцев только 26 декабря.

А в январе 1943 года 13-ю гвардейскую дивизию сняли со старых позиций и перебросили севернее Мамаева кургана. 26 января на его северо-западных склонах гвардейцы Родимцева встретились с бойцами 52-й гв.сд, разрезав окружённых немцев на две группы.

И небольшой пост-скриптум к этой главе.

Вот такой снимок я сделал в Спасо-Ефимиевом монастыре в городе Суздаль в январе 2018 года.

До 1946 года здесь размещались военнопленные, главным образом офицеры и генералы, (но и простые солдаты тоже имелись), захваченные под Сталинградом. Был барак немецкий, итальянский, румынский, венгерский… А рядом с пленными, кстати, буквально в двух шагах, внутри всё тех же монастырских стен, расположена фамильная усыпальница князей Пожарских, где похоронен и самый известный их представитель, руководитель народного ополчения и вызволитель Москвы, князь Дмитрий Михайлович Пожарский.