Один из самых экранизируемых советских писателей однозначно Борис Васильев (1924-2013). Только про войну можно назвать несколько, как это принято говорить, культовых фильмов: «А зори здесь тихие», «Офицеры», «Аты-баты, шли солдаты». Плюс пусть и не самая удачная постановка известнейшей повести «В списках не значился», но тем не менее – «Я – русский солдат». Кроме того, большое количество невоенных фильмов и театральных постановок.
До сих пор фронтовик Васильев остается, прежде всего, автором книг о войне и о собственной современности. Куда меньше известно его позднее увлечение историей России. Буквально от времен первых Рюриковичей. Занимала его и тематика войн XIX века. Довольно хорошо известен роман «Были и небыли» о русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
А заговорили мы о нем вот почему. В 1990-х – начале 2000-х с подачи издательств (-а) «Астрель»/«Армада»/«АСТ» велось несколько серий исторических романов. Одна из серий «Русские полководцы» включала, в том числе, и том, посвященный генералу Скобелеву. Ну так вот, роман о Скобелеве «Есть только миг», видимо, по заказу написал тот самый Борис Васильев. Фактически же он отпочковал это произведение от «Былей и небылей». Ну да как бы то ни было, главное, что такое произведение есть, и его можно прочитать. Оно вполне самостоятельно. А личность и послужной список автора гарантируют неплохое качество.
На самом деле книг о генерале Скобелеве написано великое множество. Они же – книги о русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Личность наиболее харизматичного и умеющего себя подать полководца так ярка, что иной раз складывается впечатление, что она синонимична той войне. Говорим «Скобелев», подразумеваем «Плевна, Шипка, Шейново».
Книжка Бориса Васильева «Есть только миг» выделяется из общего ряда как раз тем, что война 77-78 годов в ней занимает лишь одно из важных мест в жизни полководца. Да, может быть, центральное, но не кульминационное место. Не заостряя внимание на событиях той войны, расширяя рассказ о жизни Скобелева, Васильев дает более широкое представление о его личности. Наверное, поэтому мы и выбрали из всей «скобелианы» именно это произведение.
Кроме того, роман «Есть только миг» стал библиографической редкостью. Его не переиздают, не включают в собрание сочинений Васильева. В итоге он рискует остаться забытым, заброшенным произведением. Ну так попытаемся же спасти от забвения хорошую книжку.
Книга разбита на три части. Первая – ранний этап службы Скобелева в Туркестане, поход на Хиву, 1873 г. Вторая – события русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Третья – Ахалтекинская операция русских войск под командованием Скобелева, 1880-1881 гг.
Жаль только, автор не затруднял себя обдумыванием, как бы так поизящнее встроить в свой текст реперные даты, поясняющие читателю хронологию событий, облегчающую ориентирование на временной шкале. Что ж, ничего страшного. И то бумажное издание, которое я когда-то читал, и электронная версия, предлагаемая нами для скачивания, снабжены хронологической таблицей. Да и интернет никто не отменял.
Нынче вообще стало нетрудно читать исторические книжки. Захотел справиться по поводу термина или имени, вуаля в интернет. Понадобился портрет чей-то для лучшего визуального представления героя, к вашим услугам, сэр. Не стало жизни без подробной исторической карты или схемы, так в сети всё есть. Не жизнь, а малина.
Так и начинается книга с появления молодого офицера, выпускника академии Генштаба в Туркестане при генерале Кауфмане. На самом деле очень неплохая и полезная часть. До нынешнего дня у нас как-то обидно мало знают о туркестанских походах русской армии. Даже почти параллельная этому война на Кавказе в народной памяти зацепилась крепче. Генерал Ермолов куда известнее Кауфмана, а бои с Шамилем освещены лучше, чем походы на Хиву и Бухару. Туркестан не имел своих Льва Толстого или Бестужева-Марлинского, Лермонтова или Пушкина, кои так же распропагандировали его в народе. Разве что картины Василия Верещагина могут соперничать с кавказскими циклами других художников. Хотя бы поэтому главы Васильева о Кауфмане, о покорении/усмирении Туркестана вносят весомую лепту в популяризацию одного из важных и ярких эпизодов отечественной истории.
Ну а центральное место здесь занимает поход на Хиву отряда, в котором состоял молодой Скобелев. Васильев по-своему обращается к известным анекдотам из жизни генерала, вплетает их в нить романа. Кстати, не всегда канонически трактуя. Но вот забавнейший эпизод с крепостью Кизыл-Аргил здесь присутствует во всей красе.
Давайте-ка, чтобы заинтересовать, приоткрою его чуть подробнее. Значит, подходит наш отряд к туркестанской (хивинской) крепости. Оттуда выходит парламентер. Но вместо предложения о сдаче просит не атаковать крепость сразу.
— У нас единственная пушка, и она смотрит в противоположную сторону. Погодите, господа, мы ее перетащим на фронт против вас.
— Ну, офигеть!
— Нет-нет, вы неправильно поняли. Мы только разок пальнем в вашу сторону и сразу сдадимся. Но типа того – бой всё-таки вели.
— А, ну ладно.
— Только у нас стрелять из нее никто не умеет. Не могли бы вы дать нам пару специалистов? Они пальнут в вашу сторону, скажем, с недолетом. И мы сдадимся.
Да, вот с такими курьезами приходилось сталкиваться русским войскам в Туркестане.
Прежде чем переметнуться к описанию войны в Болгарии, коснемся особенностей объяснения слабостей великих людей. Вот удивительно, как любят писатели разделять людей на массу посредственностей и по-настоящему великих. Грехи первых припечатываются жесткими эпитетами, слабости вторых находят весьма и весьма возвышенные оправдания.
Возьмем Скобелева. Как рассказывают его современники, чудил он по-страшному. Грешил абсолютно наплевательским отношением к приказам, к своим обязанностям. Чего только стоит его бегство из Туркестана. Представляете, назначается генерал-майор губернатором области, но ему скучно, и он сбегает в Питер, а оттуда в действующую армию. Бросает все дела, плюет на обязанности и спешит в Дунайскую армию просто потому, что ему так хочется. Что мы сказали бы в отношении любого другого человека? Безответственный, недисциплинированный, человек с зашкаливающим самомнением, хуже того – преступно относящийся к порученному делу. Но Скобелев? О нет, он порывистый, искренний, чувствующий в себе силы и готовый их применить на пользу родине. Чувствуете разницу?
По Васильеву, Скобелев «был военным не просто по призванию, а по особому складу души, где все, все решительно подчинялось восторженному азарту боя, ослепительной уверенности в победе и убежденности в своей правоте. Он всегда уважал противника, кто бы им ни был, но при этом внутренне требовал и ответного уважения. Не к себе — для этого он был достаточно самоуверен, — а к делу, которому служил».
Но это еще что, это категория почти возвышенная. Куда интереснее, как авторы, и Васильев в их числе, оправдывают тягу Скобелева к проституткам, к пьянству. Обычный человек удостоился бы категоричных «потаскун», «пьяница» или даже «алкоголик». Но Скобелев? Э, нет, писатель начинает вертеться как уж на сковородке, пытаясь выставить своего героя именно героем. А казалось бы чего? Ну да, похотливый бабник и запойный пьяница – так и скажите. Это ведь не мешало ему хорошо воевать. Хотя как знать, может быть и мешало. Может быть без этого он воевал бы лучше.
Для иллюстрации этого заявления, наконец, переходим к описанию Васильевым русско-турецкой войны. Что там у нас в каноне накрепко связано со Скобелевым? Форсирование Дуная – раз, штурмы и осада Плевны – два, переход через Балканы – три, Шипко-Шейновское сражение – четыре, бросок на Константинополь – пять. Вот по всем этим пунктам Борис Васильев и проходится. Он не ставит перед собой цель описать всю войну. Он только вычленяет участие в ней генерала Скобелева. Откровенно говоря, участие слегка преувеличенное в нашей историографии и уж тем более в художественной литературе.
Скажем, форсирование Дуная. Роль Скобелева в нем сводится к волонтерской работе. Он даже не командовал никем и ничем.
Штурмы Плевны. Беда с ними. Да, любят у нас показать, что если бы командование поддержало Скобелева, победа была бы в кармане. А так – чистое поражение. Дескать, вот какой молодец Скобелев – почти взял Плевну. Но не поддержали – и был отбит. А ведь можно посмотреть и под другим углом. Скобелев атаковал, откровенно наплевав на план и диспозицию. При этих условиях он никак не мог рассчитывать на поддержку. В итоге – не просто поражение, а напрасная гибель его солдат.
Шипка-Шейново. Именно это сражение подробно Васильев не освещает. И может быть правильно делает, ибо очень уж принято у нас забывать, что Скобелев командовал там только частью сил, и колонна Святополк-Мирского сделала ничуть не меньше.
А так – через передержки и замалчивания – и складывается легенда, миф о великом и непобедимом «полководце, Суворову равном». В конце второй части, при обсуждении кандидатуры генерала Гурко на роль командующего парадом делается важное замечание. Дескать, корреспондентам долго придется объяснять, кто такой Гурко, зато Скобелева они хорошо знают. А ведь если сравнивать вклад в победу Гурко и Скобелева, то… Впрочем, книжку про генерала Гурко мы обсудим в следующий раз.
Да-с, такова сила мифа Скобелева. Но что интересно, не нужно ничего выдумывать в ущерб правде. Скобелев не нуждается в оправданиях, в передергиваниях, подтверждающих его таланты. Посмотрим на третью часть книги Васильева – подробное описание Ахалтекинской операции. Какой размах, какая основательность, какой результат!
И действительно, очень интересно, как повернулась бы русско-японская война, не умри Скобелев так рано? В 1904 году ему был бы всего 61 год – расцвет сил для полководца. Вполне мог бы быть фельдмаршалом и командующим нашими войсками на Дальнем Востоке. Правда, если бы до этого в хлам не разругался с императором и правительством. А учитывая его характер и склонности, вполне бы мог.
Но книга Васильева кончается Ахалтекинской операцией, и автор не углубляется в конспирологические теории вокруг смерти одного из самых ярких русских генералов второй половины XIX века. Э, да что там – не одного из, а самого.
Цитата:
«Плевна открылась сразу, будто подняли занавес. Не сам городишко — его прикрывала небольшая возвышенность, — а предместья, сады, виноградники. Но все уже смотрели не туда, а правее, где в походных колоннах стояло несколько десятков тысяч аскеров.
Завздыхали казаки, кто крестясь, а кто и ругаясь. Хорунжий Прищепа озадаченно свистнул, тут же получив добрую затрещину от хмурого полковника. А Скобелев смотрел и смотрел, но уже не на массы изготовившихся к сражению турецких резервов, а на далекие Гривицкие высоты, штурмовать которые по диспозиции надлежало первой колонне генерала Вельяминова; на чуть заметные войска Шаховского, изготовленные согласно той же диспозиции для удара между Гривицей и Плевной, и на саму Плевну, прикрытую предместьями на высотке, против которых стояли жалкие силы его собственного отряда. Конечно, Осман-паша не мог знать деталей плана второго штурма — подписанный приказ Скобелев и сам еще не получал, — но, прекрасно поняв тупое упрямство русского командующего, турецкий полководец дальновидно упреждал его главный удар, сосредоточив под Гривицами свои основные резервы. На этом направлении русские войска волей-неволей втягивались в затяжной бой и прорваться к Плевне никак не могли. Скобелев не просто понял это — он это увидел собственными глазами.
Увидел он и другое. Если бы Шаховскому в ходе сражения удалось изменить направление удара и наступать не на изготовившиеся к бою турецкие войска, а левее, за их спинами, он отсек бы резервы противника от города, заставил бы Османа-пашу на ходу поменять план обороны, тасовать и перемещать таборы во время боя, и тогда… Тогда Скобелев получал реальную возможность бросить свой малочисленный отряд на штурм Плевны по кратчайшему и практически незащищенному противником направлению.
— Пушкам молчать, пока не подтянутся остальные батареи, — сказал он. — Держись тут, Кухаренко, хоть зубами, и жди пехоту. Я — к Шаховскому.»
Борис Васильев. Есть только миг
Скачать книгу
Формат fb2, 1,3 МБ
Понравилась статья? Поделись с друзьями!
Об авторе
Владимир Полковников
Редактор сайта
«Те, кто читает книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор»
