Хронологически следующей книгой Казимира Валишевского стало «Смутное время». «Ивана Грозного» он выпустил в 1904-ом году, а эту книгу в 1905-ом. Поскольку история этого времени во многом опирается на конфликт России и Польши, а пишет о ней польский историк, можно было бы ожидать кое-чего горяченького, со спорным душком. Но знаете, нет. Ничего особо националистического от Валишевского не исходит. Да, у него свой взгляд на вещи, свои трактовки, но на них он имеет полное право. Кто сказал, что наша трактовка единственно верная? Тот заведомый болван!
Спецификой взгляда польского историка является его отнюдь не почтительное отношение к нашим историческим персонажам, ставшим сакральными, неприкосновенными. Михаил Скопин-Шуйский, воевода Шеин, Минин и Пожарский, Иван Сусанин – уж больно мы с ними носимся. А для западного человека они не более, чем просто персонажи истории с общими правами. И по ним можно проезжаться точно так же, как по Годунову, Шуйскому, Лжедмитриям и так далее.
Далее надо бы смириться с тем, что западный автор частенько позволяет себе бросать обвинения в варварстве тогдашнему русскому обществу. Впрочем, он вообще отрицает само наличие общества в Московской России. И тут тоже не следует сразу вставать на дыбы. Уж больно резонные доводы приводит Валишевский. Вытаскивает на свет божий крайне неприглядные факты из русской жизни. Пьянство, воровство, повальное вранье – и всё это со ссылками на современников. И опять же ВПРОЧЕМ, на западных современников. Наши тогда еще не доросли до писательства.
Итак, я вас предупредил. Смелые, за мной!
«Смутное время» начинается ровно там, где закончился «Иван Грозный», то есть 18 марта 1584 года – день смерти Ивана IV. Тут следует анализ наследия грозного царя, время правления Бориса Годунова и царствования Федора Ивановича. Потихоньку-полегоньку автор подкатывает к первому узелочку истории – к смерти царевича Дмитрия в Угличе в 1591 году. А-а-а, тут-то и караулит нас сенсация, а к смерти ли?
Валишевский не производит впечатление нервного увлекающегося писателя. Нет, он рассматривает все возможности и вероятности. Но очень и очень заметно, что его личные симпатии склоняются к версии подмены и спасения царевича. Хотя как историк, не имея доказательств, он не особо настаивает на этом сюжете, но оставляет за ним последнее слово. И да, полностью снимает подозрение с Бориса Годунова.
Эта тень Дмитрия несколько глав не дает покоя приверженцам традиционной точки зрения. Валишевский нет-нет да и возвращается к теме возможного спасения царевича. Тут уж и Гришка Отрепьев ни при делах, и Марина Мнишек идет замуж не за бродягу, и бояре признают на престоле не расстригу. Мои личные симпатии бунтуют против таких трактовок, но справедливость заставляет подтвердить: мы действительно не располагаем достаточно вескими основаниями, давшими бы очевидный перевес какой-либо версии. Разве что спасение и скитания царевича больно уж отдают сказкой или романно в духе Дюма. Но согласитесь, это тоже не серьезный довод «против».
Чем уж хорош в данном случае Валишевский, так это тем, что заставляет задуматься об основаниях традиционной версии. Не такие уж они и незыблемые. Только вероятностные или еще хуже – необъективно личностные.
Абсолютной ценностью «Смутного времени» Казимира Валишевского для русского читателя станет акцент на польской политике. Внутренней и внешней. У нас ведь обычно этому уделяется крайне мало внимания. А как можно рассматривать конфликт двух держав без подробной информации об обеих? Так что нам предстоит узнать, как обстояли дела у короля Сигизмунда, почему он протоптался под Смоленском почти два года, что за армии вели Лжедмитрий I и сам Сигизмунд, откуда черпал силы тушинский вор, кем были знаменитые Сапега и Лисовский.
Он кстати дает не такие уж обидные для русских прикидки численности и качества войск в различных сражениях. Вроде Добрыничей или Клушина. А уж такого описания осады Троице-Сергиевой лавры не встретишь и у многих российских авторов. Довольно много информации к размышлению. Рекомендуется к усвоению всеми интересующимися историей.
Развитие смутного сюжета и его финал уже не так необычны как взгляды Валишевского на судьбу царевича Дмитрия. Царствование Василия Шуйского, движение Болотникова, семибоярщина, два (или даже три) ополчения, Ляпунов, Заруцкий, Минин, Пожарский – всё как и положено, но только без того придыхания, которым славятся русские авторы. Ну, Минин, ну Пожарский, ну и что? А Авраамий Палицын так вообще вруном обозван. Разумеется, обоснованно.
В общем, автору удалось дать полную картину времени от смерти Ивана Грозного до царствования первых Романовых, которым посвящена уже отдельная книга.
Цитата:
«При Клушине иноземные наемники сначала держались довольно твердо. Яков Делагарди расставил пехоту шпалерами у страшных изгородей, сдерживавших напор поляков; таким образом, под защитой этой пехоты, с одной стороны шотландцы, с другой французы оказывали сопротивление, казавшееся некоторое время победой. По словам одного свидетеля (Маскевича), Жолкевский был принужден посылать в атаку эскадроны от восьми до десяти раз, так что силы их быстро ослабевали. В это время Дмитрий Шуйский, собрав, со своей стороны, большую часть своего войска и встав с ним под защиту гуляй-города, которым москвитяне так искусно пользовались, поджидал момента, когда силы нападавших неизбежно иссякнут, и он сможет развернуть свои ряды и нанести им последний удар.
Жолкевский, между тем, бесстрастно наблюдал со своего холма за ходом битвы, только изредка поднимая руки к небу с мольбою, и посылал на приступ свою неутомимую конницу. Битва затянулась и этим вызвала происшествие, которое, без сомнения, входило в расчеты польского полководца, потому что он сам его подготовил. Этот великий полководец обладал также чрезвычайно тонким дипломатическим талантом. Шотландцы и французы, служившие наемниками в шведском корпусе, обыкновенно сражались так, как им платилось жалованье. А между тем, они теперь опять не получили жалованья, и это было известно Жолкевскому. Наконец подошли обе польские пушки; при первых же выстрелах отступила немецкая пехота, охранявшая спасительные изгороди; конница храброго де Лавиля, которого не было в то время там по болезни, поворотила назад и скрылась в соседнем лесу. Их примеру последовали все остальные, и вместо того чтобы оправиться и снова напасть на врага, они замыслили измену.»
Казимир Валишевский. Смутное время
Книги Валишевского
- Иван Грозный
- Смутное время
- Первые Романовы
- Петр Великий
- Дочь Петра Великого
- Роман императрицы
- Сын Екатерины Великой
Скачать книгу
Формат fb2, 1,6 МБ
Понравилась статья? Поделись с друзьями!
Об авторе
Владимир Полковников
Редактор сайта
«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их.»
Рэй Брэдбери
