Бытует мнение, что иностранец не сможет написать объективную историю России. В принципе это не совсем так. Работа иностранца может оказаться очень полезной, избавленной от предвзятого патриотичного взгляда на вещи. Конечно, для такого дела подойдет не всякий. Очень уж у нас с западными гражданами системы ценностей различаются. Но и это полбеды. Куда хуже, если книгу пишет не то чтобы враг, но, скажем так, представитель враждебной нации. Ожидать чего-то хорошего для русских в этом случае сложно. Но и в этом правиле встречаются исключения.
Казимир Валишевский (1849-1935) — поляк, родился в подконтрольном России Царстве Польском, где большинство традиционно придерживалось антирусских настроений. После окончания гимназии в Варшаве укатил учиться во Францию, где и прожил большую часть сознательной жизни. Там же выпустил серию книг о русской истории XVI-XIX веков, от Ивана Грозного до Александра I. Книги выходили на французском языке и во многом открывали Россию западному читателю.
Казалось бы — чего хорошего можно ожидать от такого писателя? Поляк, выучился во Франции, находящейся с Россией в контрах, писал для западного читателя. Ух, наверное, такого понаписал про Россию, про Ивана Грозного, что нормальный либеральный читатель вскрикивал по ночам, когда ему снились страшные бородатые русские опричники и казаки. Так? А вот и нет. Валишевский столь взвешенно писал о России, что и нам почитать его не грех.
Прежде всего надо сказать, что подход поляка Валишевского к построению истории Ивана Грозного принципиально отличается от традиций русских авторов. Ведь как у нас водится? Уделять повышенное внимание внутренним проблемам: борьбе с татарами, казням, ссылкам, конфискациям, опричнине. И только где-то сбоку идет внешняя политика, Ливонская война.
Пан Казимир описывает царствование грозного царя с точки зрения внешней политики, взаимодействия, в первую очередь, с Польшей-Литвой. Это как раз понятно, коль скоро автор поляк. Нет, разумеется, от дел внутренних никуда не деться, но он смещает акценты от них к войне и дипломатии. Этак-то оно поувлекательнее выходит.
Второй момент. Валишевский куда милостивее к Ивану Васильевичу, нежели отечественные авторы, заклеймившие и тираном, и самодуром, и вообще сумасшедшим. Начнем с того, с чего начинает польский автор — с термина «грозный». Он настаивает, что это синоним не «ужасного», а, скорее, «уважаемого, почитаемого». Ну вот, а вы говорите, что Европа представляет нас исключительно бешеными злодеями. Да мы сами к себе строже относимся.
Очень важно, что Валишевский пытается нащупать рациональное зерно во всех действиях Грозного, во всех зачатках реформ. Он фактически называет его предтечей Петра Первого, зачинателем тех же самых дел. Просто относительно ранняя смерть, слабость преемников, Смута оборвали реформы на самом интересном месте, и Петру Великому спустя сотню лет пришлось начинать все заново. Да и сам Иван не вот вам первопроходец. Дела его идут в канве политики последних московских князей — прежде всего сломить аристократию, а уж потом разберемся дальше.
Да, конечно еще одно обстоятельство помешало Грозному закончить дело — проигранная Ливонская война. В описании ее событий Валишевский хоть и не очень детален, но в общем уделяет ей много места, усматривая здесь важнейшее внешнеполитическое действие правления Ивана IV.
И опять он куда рациональнее российских авторов XIX века. Во-первых, Валишевский не склонен чересчур преувеличивать численность русского войска. Послушаешь Карамзина — так у нас были сотни тысяч, и проиграли мы исключительно из-за трусости и самодурства царя. Не так,- заявляет Валишевский. Тридцатилетняя война истощила силы России, ее мобилизационный запас. Да, поляков у Батория было меньше, но вооружены и, главное, дисциплинированы и подготовлены к современной войне они были куда лучше. От себя замечу, что автор хоть и упоминает параллельно имевшиеся волжский и шведский фронты, но он их недооценивает. А ведь они оттянули на себя крупные силы русских.
А теперь перейдем к самому, на мой взгляд, главному в работе Валишевского. К его разумному и критическому взгляду на источники. Фактически Иван Грозный и мы вслед за ним стал жертвой первой информационной войны, ведшейся против России. Большинство письменных данных, на которые опираются оценки царя, принадлежит перу фактических его врагов. И писались они именно с целью очернить его. Это раз. Второе: историки склонны превращать единичные случаи в правило. Например, допустим, есть упоминание, что на таком-то пиру Иван Грозный отравил боярина. Этот случай у историков превращается в «травил на пиру бояр». То есть творил подобное едва ли не каждый день. Это абсолютно не научный подход.
Защищая Ивана Грозного, Казимир Валишевский не забывает проехаться по правителям «просвещенной Европы», выкашивавшим своих подданных с удивительной жестокостью. Молодец! А то мы все стыдимся преувеличенных деяний своего царя и даже не замечаем, как европейцы притушевывают жестокости и преступления своих предков. Таким образом, можно сформулировать важнейший вывод из Валишевского: русским нечего стыдиться своей истории, ничем они не хуже европейцев.
Цитата:
«Трудно восстановить внешний ход этой войны, но еще труднее понять ее моральный смысл, что собственно и является особенно интересным. Русские и польские источники, согласные в деталях, постоянно расходятся в своих показаниях по существу. Одна сторона приписывает большое значение вылазкам осажденных. Другие утверждают, что гарнизон не был столь отважен и даже боялся огня орудий. Польские документы отдают должное небольшим отрядам московского войска. Они непрерывно тревожили осаждающих и мешали получать провиант. Русские – представляют нам население Пскова полными энтузиазма, равного доблести их защитников. Горожане помогали воинам защищаться до последней капли крови. В польских источниках встречаем иную версию. Только энергия Шуйских будто бы помешала черни пойти на довольно скорую сдачу.
На этот счет русские документы содержат, по-видимому, вполне достоверные указания. После назначения на защиту Пскова оба Шуйские отправились с царем в Успенский собор и там принесли присягу, что будут отстаивать город до последней возможности. Такую же клятву они не раз заставляли приносить и псковитян. Последние, очевидно, не особенно были расположены выдерживать осаду. Надо заметить, что наиболее значительный документ, относящейся к этому эпизода, записка аббата Пиотровского, принадлежит человеку недовольному, выведенному из терпения продолжительностью войны и неприятностями зимнего похода. Уже в Полоцке он считал требования Батория чрезмерными и находил, что пора бы кончить войну без дальнейших осложнений. «Всем она надоела». Ему, конечно, казалось, что под Псковом все идет не так, и продолжительная осада увеличивает бедствия сражающихся.
Верно только, что первый приступ поляков 8 сентября 1581 г. был отражен русскими храбро, и осаждающие понесли страшные потери. При этом погиб Гавриил Бекеш, брат отважного начальника венгерской кавалерии. Попытка эта долго не возобновлялась. Чувствовался недостаток боевых припасов, а тут еще взорвало пороховой погреб в Зуше. Пришлось отправить за порохом в Ригу. Баторий мог на досуге изучать военное искусство по книге графа Рейнгарта Сольмского, присланной ему сыном знаменитого маршала Карла V. В это время осажденные издевались над осаждающими и кричали им: «Почему же вы не стреляете? Ведь, если не будете палить из орудий, города не возьмете, хотя бы два года смотрели на его валы!»»
Казимир Валишевский. Иван Грозный
Книги Валишевского
- Иван Грозный
- Смутное время
- Первые Романовы
- Петр Великий
- Дочь Петра Великого
- Роман императрицы
- Сын Екатерины Великой
Скачать книгу
Формат fb2, 1,8 МБ
Понравилась статья? Поделись с друзьями!
Об авторе
Владимир Полковников
Редактор сайта
«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их.»
Рэй Брэдбери
